Кузбасс защитит право на уголь: мнения экспертов о «Парижском соглашении»

Медиа Кузбасс - Знаменитое Парижское соглашение по климату вновь в центре внимания: эксперты убеждены, что это не более, чем «геополитическая игра».

Крестовый поход против угля

4 ноября нынешнего года вступило в силу Парижское соглашение по климату. Государства, подписавшие этот документ, условились не допустить повышения средней температуры на планете к 2100 году более чем на 2 градуса Цельсия по сравнению с доиндустриальной эпохой. Иначе это «может привести к необратимым последствиям для экологии».

Правда, чтобы соглашение реально заработало, необходима его ратификация — прежде всего теми странами, на долю которых приходится наибольшее число вредных выбросов в атмосферу. Россия в числе большинства государств-членов ООН подписала Парижское соглашение в апреле 2016 года, но еще не ратифицировала его — в первом квартале 2019 года президенту должен быть представлен итоговый доклад о целесообразности этого.

Парижское соглашение — документ неоднозначный. У него есть не только сторонники, но и скептики, и даже откровенные противники. Одним из первых против идеи бездумного введения так называемого «углеродного налога» в рамках «борьбы за снижение выбросов» выступил губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. В феврале 2016 года на Красноярском международном экономическом форуме он, в частности, отметил: «После Парижской климатической конференции, прошедшей в декабре 2015 года, объявлен „крестовый поход“ против угля. В мире принимаются законы по сокращению угольной генерации, запрету ее использования на тепловых электростанциях, поскольку уголь якобы грязное топливо. Установление углеродного налога приведет к закрытию десятков шахт и разрезов, сокращению 140 тысяч шахтеров, кризису во всех отраслях, связанных с углепромом, и росту тарифов на энергоресурсы в Сибири в 1,6–2,5 раза».

По мнению Амана Тулеева, снижение доли угольной генерации в топливно-энергетическом балансе — угроза национальной безопасности.

Прекратить «климатические эксперименты»!

Среди ярых противников Парижского соглашения и только что избранный президентом США Дональд Трамп. Еще в ходе предвыборной кампании он заявлял, что в случае своего избрания намерен вернуть энергетикам страны рабочие места, включая угольную отрасль, сланцевую добычу. Сняв, в частности, ограничения на разработку американских энергоресурсных резервов.

«Мы прекратим отдавать миллиарды долларов на программы ООН по борьбе с глобальным потеплением и используем эти деньги на нужды американской водной инфраструктуры и американской экологии», — заявил, например, Трамп, в своей предвыборной речи 22 октября.

А примерный масштаб потерь экономики США от этих «климатических экспериментов» Трамп оценил в 50 триллионов долларов — гигантская сумма даже для такой страны.

Насколько правомерна подобная позиция? С таким вопросом мы обратились к известным в Кузбассе ученым и экологам:

Юрий Манаков, доктор биологических наук, заведующий лабораторией Кузбасского ботанического сада ФИЦ УУХ СО РАН:

— Угроза глобального изменения климата действительно существует. Однако есть сомнение в том, что, во-первых, эти изменения вызваны хозяйственной деятельностью человека, во-вторых, что человеческими же усилиями можно управлять климатом.

Однажды человечество уже попыталось остановить разрушение озонового слоя. Монреальский протокол положил конец производству и использованию хлорфторуглеродов. Прошло уже 15 лет, а разрушение озонового слоя не только не остановилось, но и нарастает, причем не равномерно, а по своим, независящим от человечества, причинам. Получается, зря остановили производство фреона по всему миру, отдав монополию на производство его заменителя американской компании. Что наводит на мысль о недобросовестно проведенной акции по спасению человечества, преследовавшей вполне корыстные цели.

В чем можно наверняка согласиться с Дональдом Трампом — каждая страна должна направить усилия и деньги на решение конкретных экологических, социальных проблем, постепенно переходить на «зеленые» технологии и заниматься сохранением природных ландшафтов и биоразнообразия. Эффект от этого однозначно будет.

Андрей Куприянов, доктор биологических наук, директор Кузбасского ботанического сада ФИЦ УУХ СО РАН:

— Проблема изменения климата волнует многих специалистов на всей планете. За последние 40 лет содержание углекислого газа увеличилось на 30–40% и достигло почти 0,04% в атмосфере. Снижать поступление СО2 в атмосферу нужно, но пока деятельность человека не является настолько глобальной, чтобы вызывать процессы потепления и даже способствовать ему.

Для Кемеровской области борьба с глобальным потеплением заключается в уменьшении выброса парниковых газов (прежде всего метана), увеличении молодых лесных насаждений (поскольку только они активно депонируют углерод до 0,2 т/га), активной рекультивации нарушенных земель и использованию шахтного метана.

Ирина Климовская, руководитель Управления Росприроднадзора по Кемеровской области:

— Споры ученых по вопросу изменения климата не прекращаются на протяжении многих лет. И поскольку единого мнения не выработано, то вряд ли стоит утверждать, что принятие и реализация Парижского соглашения решит проблемы климатических изменений. А вот последствия введения «углеродного налога» будут очень серьезными для мировой экономики… Считаю, что в первую очередь необходимо оценить ситуацию и просчитать все последствия. А вот с дальнейшим дальнейшими шагами стоит повременить.

Сергей Высоцкий, начальник департамента природных ресурсов и экологии Кемеровской области:

— Одна из проблем в том, что многие до сих пор путают выбросы парниковых газов с выбросами загрязняющих веществ. По сравнению с 1990 годом, РФ снизила выбросы парниковых газов намного больше любой другой страны мира — на 43%. Тем не менее, именно Россию остальной мир заставляет заплатить миллиардные компенсации за климатические изменения. Поэтому есть реальные опасения, что такая «борьба за климат», превращается в инструмент лоббизма тех или иных экономических интересов.

Сергей Малахов, заслуженный эколог Российской Федерации:

— Проблемы в сфере экологии возникают на уровне даже не государства, а на уровне его субъекта, поселения, конкретного предприятия. В эпоху экономического кризиса направлять дефицитные финансовые ресурсы на борьбу с мифическим глобальным потеплением, оставляя за спиной нерешенные экологические проблемы в своей стране, по меньшей мере, неразумно. Особенно опасно распространение идеи «углеродного налога», которая может серьезно подорвать национальную энергетику не только США, но и нашей страны. Свертывание добычи каменного угля не только ослабит экономику угледобывающих регионов, но и может создать угрозу реальной энергетической зависимости. Таким образом, напрашивается однозначный вывод, что Парижское соглашение — это не больше, чем геополитическая игра…

Вредная мифология

Мнение о том, что Парижское соглашение в большей степени — геополитическая игра поддерживают многие эксперты. Так, политолог Владимир Павленко, действительный член Академии геополитических проблем, полагает: «Весь климатический „процесс“, который я называю лохотроном, от начала до конца выстроен на ряде тщательно охраняемых мифов. Зачем Россия подписала это соглашение, ведь поглощающий ресурс страны в 4 раза превосходит выбросы. А значит, нам незачем их сокращать вовсе…».

«Галиматьей» назвал Парижское соглашение и заведующий лабораторией инноваций Института микроэкономики Виктор Потапов. «Учитывая 20-летнюю практику переговорного процесса по изменению климата, не факт, что даже присутствие постоянного представителя России в Комитете по реализации соглашения будет гарантировать защиту интересов России, — заметил он. — Гарантией этой защиты может быть только комплексная национальная стратегия РФ по использованию и управлению природными и экологическими ресурсами, основанными на национальных интересах, с учетом природного капитала ее территории».

Глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин считает, что реализация положений соглашения будет оказывать негативное влияние на темпы социально-экономического развития страны. В частности, российские предприниматели привлекли экспертов и посчитали, что «углеродный сбор» будет стоить российским бизнесменам до $100 млрд в год, или 9% ВВП (!).

Вывод экспертов: Россия может обсуждать климатические проблемы, но не подписывать никакие соглашения.

Можно в этой связи вспомнить, что те же США в свое время не подписали Киотское соглашение, которое также было направлено на борьбу с выбросами парниковых газов. И ничего — мир выжил, а результаты Киотского соглашения оказались практически нулевыми.

За что же Россию хотят заставить платить? За капризы природы? Или за недобросовестных политиков и лжеученых, не отягощённых моральными принципами, но чрезмерно любящих деньги?